Святую Екатерину Генуэзскую с января 1510 г. и до ее смерти в сентябре того же года медленно сжигал внутренний огонь. После одного из приступов болезни, которую она называла «острой стрелой божественной любви», ей подали чашу с водой, чтобы охладить пылающие руки. Когда святая окунула руки в воду, говорится в жизнеописании, «вода закипела, а ножка чаши и сам неглубокий сосуд сделались обжигающе горячими». За три предсмертных дня Екатерина потеряла много крови, и очевидцы утверждают, что кровь оставляла ожоги на коже монахини и нагревала серебряные чаши, в которые ее собирали.

Во время последней болезни Екатерину мучили жестокие припадки, при которых, как писал автор жития, «ее правое плечо... выглядело отсеченным от туловища, а одно ребро как будто смещалось, причиняя святой боль и страдания, которые, казалось, невозможно переносить». При посмертном обследовании другой святой, Вероники Джулиани, носившей на теле стигмы и скончавшейся в 1727 г., врачи обнаружили, что лопаточная кость у нее была настолько повреждена (как будто женщина носила на плече тяжелый крест), что оставалось лишь удивляться, как же она могла шевелить рукой.

Во время другого приступа Екатерина Генуэзская почувствовала острую боль в руке, «и при этом рука стала на полладони длиннее». Это не единственный засвидетельствованный случай удлинения тела. Многие наблюдали, как монахиня Вероника Лапарелли, умершая в 1620 г., беседуя с «неким невидимым существом», вдруг начинала постепенно «вытягиваться вверх... становясь гораздо выше, чем обычно». Когда измерили ее рост в момент религиозного экстаза, оказалось, что он превышал ее нормальный рост на половину вытянутой руки.